В России появился новый праздник. Впредь 3 декабря каждого года страна будет отмечать День Неизвестного солдата. Президент России Владимир Путин подписал соответствующий закон.

Этот день выбран неслучайно. Ведь именно 3 декабря в 1966 году прах неизвестного солдата перевезли в Москву из братской могилы советских воинов, расположенной на 41-м километре Ленинградского шоссе, и торжественно захоронили в Александровском саду у стен Кремля, сообщается на интернет- портале правовой информации.*

«Имя твое неизвестно...»

Исследователи утверждают: число тех, кто покоится в земле под грифом «Неизвестные солдаты», от полутора до четырех с половиной миллионов. Официальную цифру, выступая в Санкт-Петербурге в январе 2009 года на заседании Российского оргкомитета «Победа», назвал тогдашний президент России Дмитрий Медведев: «Более 2,4 миллиона человек до сих пор числятся пропавшими без вести. Неизвестны имена 6 миллионов воинов из 9,5 миллиона, находящихся в зарегистрированных братских могилах, которых на территории нашей страны и за рубежом – 47 тысяч».

Родословная «вестника смерти»

Личный опознавательный знак (ЛОЗ) – металлический жетон овальной формы на шнуре – впервые появился в конце 60-х годов XIX века в прусской армии. На него наносилась аббревиатура части и личный - списочный - номер военнослужащего. Похоронная команда, находя на убитом солдате жетон, разламывала его пополам по специально нанесенной перфорации. Одна часть оставалась на теле убитого, что давало возможность идентифицировать его повторно при захоронении, а другая отправлялась в центральное бюро по учету потерь. Столь четкая система позволяет и сегодня, взяв личное дело немецкого солдата, точно узнать – погиб он или пропал без вести. В ходе Второй мировой войны 15 миллионов солдат вермахта получили такие «смертники». В отдельных частях русской императорской армии ЛОЗы появились перед Первой мировой войной. Но для всех военнослужащих были введены позже.

По высочайшему повелению императора Николая II, как говорится в приказе военного министра государства Российского Беляева от 27 января 1917 года, «о таковой высочайшей воле объявляю по военному ведомству с указанием, что знак должен носиться под мундирной одеждой на снурке (шнурке. – Прим. ред.) или тесемке, а вложенная в него записка должна быть отпечатана на пергаментной бумаге». По аналогии с иконками с изображением святого-покровителя и его мощами, что обычно как обереги носили солдаты, они и медальоны окрестили ладанками. Русский «вестник смерти» оказался копией медальона с вкладышем армии Австро-Венгрии. - Несмотря на смену государственного строя, век ладанки не окончился в 1917-м. Она вновь появилась в войсках Красной Армии по приказу Реввоенсовета Союза ССР № 856 в августе 1925 года. Это был все тот же металлический пенальчик с ушком для «снурка» или тесемки, только чуть изменился текст на бланке: слова писались без «Ъ». Увы, коробочка оказалась негерметичной, пропускала влагу, пергамента на вкладыши не хватало. Так что печатали бланки на простой, чаще всего газетной, бумаге, а потому сохранность сведений была ничтожной. И в марте 1941-го вместо ладанки НКО ввел вот такие пластмассовые - бакелитовые «смертники», хотя в войсках НКВД и отдельных подразделениях они применялись уже во время советско-финской войны 1939–1940 годов. Черный «вестник смерти» бойца - пенал размером в два наперстка, а как много определял он в конкретной человеческой судьбе – и имя сохранял, и обеспечивал право на пенсию семье павшего бойца. Кстати, денежное пособие членам семьи пропавшего без вести до 1946 года не выплачивалось: а вдруг ушел к немцам – предал Родину?

Черный медальон - восьмигранная капсула с навинчивающейся крышкой. Длина – 50 миллиметров, ширина – 14, внутренний диаметр - 8 миллиметров. В пенал вкладывались два пергаментных бланка. Заполнять их должен был писарь - тушью, бисерным почерком, между строк, набранных типографским способом. Сведения полагалось внести на оба вкладыша и, скатав в трубочку, вложить в медальон. Хранили эти «вестники смерти» красноармейцы в «пистонах» – маленьких кармашках, что специально были сделаны с правой стороны галифе, чуть ниже ремня. Не успели ввести пеналы, как началась Великая Отечественная. Часть фабрик, изготовлявших медальоны, оказалась на оккупированной территории.

А те ЛОЗы, что были погружены в вагоны, застревали на запасных путях железных дорог - «зеленый коридор» открывали, естественно, прежде всего составам с оружием, техникой, боеприпасами и войсками. Если пеналы все же доходили до частей, то чаще всего с вкладышами из самой рыхлой и ненадежной бумаги - газетной. Суеверные красноармейцы вкладыш медальона не заполняли - Получив вот такую черную пластмассовую капсулу, далеко не все защитники Отечества спешили, как должны были, заполнить вкладыши. Одни - из суеверного страха, что внесешь в пенал сведения и обязательно накличешь на себя «костлявую с косой». Другие о смерти не думали, твердо веря, будто уж их-то вражеская пуля облетит стороной. Третьи оказались хозяйственными мужиками и в немудреном солдатском быту умело приспосабливали восьмигранные пеналы для хранения спичек, иголок, ниток, превращали их в удобные мундштуки для самокруток – так дефицитный табак сгорал весь, до конца, – рассказывает Андрей Дзюбенко. Окончательно убедившись, что наладить производство пластмассовых капсул в условиях войны не удалось, НКО СССР издал 17 ноября 1942 года приказ: «Медальоны с пергаментными вкладышами со снабжения Красной Армии снять». У красноармейцев осталась последняя надежда уберечь свое имя от исчезновения - самоделки-медальоны. Вытачивали их из дерева, делали из других подручных материалов, но чаще всего из патронных гильз. Вкладывали в них записки, а вместо заглушки - деревянная пробка («чопик», как называли их фронтовики). Или пуля острым концом вниз, чтобы солдат похоронной команды, увидев этот условный сигнал, понял, что нашел в кармане погибшего не боевой патрон, а самодельный медальон с личными данными. Гильзовый «смертник» оказался надежнее восьмигранной капсулы, крышка которой закручивалась неплотно и пропускала влагу. Многим фронтовикам такие самоделки не дали угодить в жуткий список «без вести пропавших», сберегли их имена. Была у солдат и надежда на надписи на ложках, котелках, личных вещах. Хотели хоть где-то оставить свои данные: уж если суждено погибнуть - сослуживцы прочтут адрес, сообщат родным. Порой на тех же котелках бойцы выбивали прощальные слова, а то и целые письма женам, матерям, любимым девушкам. Бывалые фронтовики, желая быть опознанными в случае ранения или гибели, до конца войны берегли в карманчиках - «пистонах» и царские, и советские ладанки, и восьмигранные пеналы, отмененные в ноябре 1942 года. Лишь бы только осталось имя. Снимая пластмассовые «смертники» со снабжения армии, командование полагало, что личный опознавательный знак бойца вполне заменит «Книжка красноармейца», введенная в октябре 1942-го. Была она из той же непрочной газетной бумаги, что и медальонные вкладыши, и оказалась нежизнестойкой в суровых буднях войны. Легко перетиралась, рвалась, раскисала от пота и крови, от дождя. Уносила с собой в небытие солдатские имена. - Поисковики всегда очень бережно, с надеждой вскрывают ЛОЗы. Жаль, нечастая это находка. Если пенал не пустой, достают вкладыши, разворачивают, а они чаще всего не заполнены. Неужели красноармеец оказался суеверным и испугался вписать свои данные? Чаще было не так. В полевых условиях писари и бойцы нередко делали записи химическим карандашом. Смочил стержень – пишет, как чернилами. Но бактерии из почвы, попав в капсулу вместе с влагой, нередко начисто съедают «химию». Узнав об этом, бойцы отрядов «Вахты Памяти» стали прибегать к помощи криминалистов. Те по штрихам, оставленным карандашом на бумаге, буква за буквой восстанавливают слова и возвращают имена и фамилии погибших.

Вернуть доброе имя солдата

И все же если боец заворачивал крышку бакелитового «смертника» старательно, до конца, вкладыши сохраняются долго. Вот пример. На стене музея висит предвоенная черно-белая фотография счастливой супружеской пары: Владимир и Варвара Клушины у родного дома в поселке Луговая (ныне он входит в городской округ Лобня). - Когда началась война, главный агроном НИИ кормов имени Вильямса Владимир Клушин ушел на фронт добровольцем. Отряд ополченцев Подмосковья, которых наскоро, всего-то за неделю, обучили военному делу, спешно перебросили под Ельню. Оттуда пришла от него в Луговую последняя весточка жене в августе 42-го. И – как в воду канул, – рассказывает директор музея Людмила Лукина. Варвара Клушина жила и верила, что здоров солдат, воюет, просто полевая почта запропастилась где-то с его письмами. Утешала себя, сына, дочь: «Может, ранен, в госпитале лежит. Подлечится – пришлет весточку». Завела дневник, время от времени садилась к столу и писала любимому: «Дорогой Володя! Голубок ты мой ясный! Какое счастье, что сын наш Алеша так похож на тебя!», «Мой ненаглядный, я люблю тебя!»... - Лишь когда замирилась война, мама начала писать запросы о судьбе отца.

Потому что никаких вестей из 24-й армии, в которую зачислили подмосковных ополченцев, не было. Лишь в 45-м разоткровенничался сослуживец папы – житель соседней деревни Павельцево. Все скрывал от нас смерть отца - что, когда их отделение поднялось в атаку, немецкая мина угодила прямо в грудь Клушина, – рассказала дочь добровольца Елена Владимировна. Лишь 30 мая 1946 года получила жена фронтовика извещение Краснополянского райвоенкомата: «Ваш муж, младший командир Клу- шин В.А., находясь на фронте, пропал без вести». Пройдет время, в городах и весях страны начнут устанавливать памятники воинам-землякам, не вернувшимся с фронта. Высекать их фамилии на мраморных плитах. Поставили обелиск и в поселке Луговая. Только мемориальной доски не было. Хотя власти список погибших составили. В нем 44 имени. 38 фамилий тех, кто пропал без вести, не значились. Это больно ранило сердца солдаток. И Варвара Клушина стала добиваться восстановления чести луговчан, причисленных к без вести пропавшим. Солдатки, добиваясь, чтобы и имена их мужей были высечены на плитах памятника, обращались в Минобороны, КГБ, Мособлвоенкомат, военный архив в Подольске. Обнадежил только ответ работника Дмитровского (до 1976 года Луговая относилась к Дмитровскому району) горвоенкомата майора Лосева: «Не хотят внести на мемориальные доски фамилии пропавших без вести, потому что перестраховщики. Да пусть уж в список попадут один или два предателя, чем бросать тень на 38 земляков!» Варвара Клушина так и не дождалась дня, когда рядом с памятником в парке поселка Луговая появится мраморная доска «Вечная память луговчанам, павшим за Родину (1941–1945 гг.)». С 82 фамилиями всех, кто ушел воевать. Не дождалась и августа 1991 года, когда из Ельни пришло сообщение, что на месте кровопролитных боев у деревни Клемятино колхозный тракторист выкопал из земли останки воина и смертный медальон Клушина Владимира Александровича с адресом жены. «Косточки отца мы с братом Алексеем перезахоронили, в мамину могилу. Теперь родители, после долгой разлуки, навсегда вместе. А у нас появилось ощущение, что где-то рядом с нами и его душа», – сказала Елена Клушина. По официальным данным, в Подмосковье в ходе ежегодной «Вахты Памяти» в 2012 году поисковые работы вели 1194 бойца из 93 отрядов семи уполномоченных общественных объединений. Найдено 30 медальонов. Установлены имена 12 красноармейцев. Члены 12 семей павших на войне фронтовиков узнали – через 71 год! – что муж, отец, дед, прадед не без вести пропал, как написано в извещении, не перебежал к врагу, а сложил голову за Отчизну в битве под Москвой. Автор проекта «Имя твое неизвестно...», рассказывая о смертных капсулах, повторяет, как рефрен, огромные цифры воинов, числящихся и поныне безымянными солдатами Великой Отечественной. А в зале тихо-тихо звучит фоном мелодия песни из кинофильма «Офицеры»: «От героев былых времен / Не осталось порой имен. / Те, кто приняли смертный бой, / Стали просто землей и травой...»

Это наиболее полный документ, содержащий сведения о погибших и пропавших без вести военнослужащих. Фото из архива редакции Нередко люди в поиске сведений о своих родных десятилетиями состоят в переписке с Министерством обороны, военными архивами, военкоматами, воинскими частями, но так ничего и не могут найти. Когда же спрашиваешь: "А в Книгу памяти заглядывали?", удивленно пожимают плечами. Многие об этой книге ничего не слышали, не знают, где ее найти. Между тем печатные Книги памяти, изданные в регионах России к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне с целью увековечения подвига павших на полях сражений, представляют собой самый обширный мартиролог, составленный на основании документов, имевшихся в Центральном архиве Министерства обороны, военкоматах и семьях. Поэтому начинать поиск логично с записи в этой книге. Найти ее можно в краевых, городских, районных военкоматах, администрациях, библиотеках и музеях. Какой том вам нужен Книга памяти Алтайского края представляет собой девятитомное собрание. Основные восемь томов были изданы Алтайским книжным издательством в 1993-1995 гг. тиражом в 2500 экземпляров и содержат сведения о 240 815 погибших и пропавших без вести участниках войны из 565 772 призванных в Алтайском крае. Тома сформированы по городам и районам (а внутри последних – по сельским советам) в алфавитном порядке. Например, в первый том включены районы и города краевого подчинения, начинающиеся на буквы А – Е, во второй – на Е – К и т. д. Однако если вы не нашли разыскиваемого человека в соответствующем основном томе, загляните в дополнительный девятый. Этот том вышел в 1996 году и содержит сведения, которыми редакционная коллегия не располагала при работе над основным изданием. Для того чтобы легче было ориентироваться при поиске нужного тома, ниже мы приводим перечень районов, входящих в каждый том. Поможет ОБД Мемориал Если у вас есть доступ в Интернет, печатную Книгу памяти может заменить ее электронная версия, размещенная в Обобщенном банке данных ОБД Мемориал. Там же можно распечатать интересующую вас страницу. Однако эта скорая помощь не для всех. В банке данных ОБД Мемориал нет второго и девятого томов из алтайского девятитомника. Видимо, эти тома не были туда своевременно переданы для сканирования. В рамках проекта "Книга памяти, том 10-й", мы пытаемся восполнить этот пробел. В Барнаульском городском центре новых информационных технологий при АлтГУ нашлись энтузиасты во главе с директором Борисом Овечкиным, которые провели сканирование второго тома. Но прежде, чем электронная версия тома появится на ленте проекта, предстоит еще много дополнительной работы.

Структура Книги памяти Алтайского края

Том 9 (дополнительный). В нем приводятся сведения по всему краю.

*Справочно:

В ознаменование 25-летней годовщины разгрома немецких войск под Москвой 3 декабря 1966 года прах неизвестного солдата перенесён из братской могилы на 41-м километре Ленинградского шоссе и торжественно захоронен в Александровском саду. 8 мая 1967 г. на месте захоронения открыт мемориальный архитектурный ансамбль «Могила Неизвестного солдата». Зажжён Вечный огонь. 12 декабря 1997 г. пост № 1 почётного караула перенесён от Мавзолея Ленина к Могиле Неизвестного солдата. В центре мемориала — ниша с надписью: «Имя твоё неизвестно, подвиг твой бессмертен».
В 2013 году общероссийское общественное движение по увековечению памяти погибших при защите Отечества «Поисковое движение России» впервые провело всероссийскую акцию «День Неизвестного Солдата».
В сентябре 2014 года, в ходе встречи Руководителя Администрации Президента Российской Федерации Иванова С.Б. с участниками профильной «поисковой» смены в ВДЦ «Океан», участники движения предложили сделать этот день памятной датой России.
Предложение ООД «Поисковое движение России» об учреждении памятной даты «День Неизвестного Солдата» (3 декабря) получило поддержку руководителей исполнительной и законодательной власти Российской Федерации.
Могилы, в которых покоятся неизвестные солдаты, есть практически в каждом населенном пункте в районах боевых действий Великой Отечественной войны. Ежегодно в ходе поисковых работ поднимаются останки сотен бойцов, имена большинства из которых так и остаются неизвестны. Они - защитники Отечества, и хотя мы не знаем их имен, наш долг - помнить о них и воспитывать уважение наших детей к их подвигам. Учреждённая памятная дата - День Неизвестного солдата обозначает позицию государства и общества об уважении к подвигу солдата, даже если мы не знаем его имени.